Под каким номером играл гарринча. Три минуты гения: как гарринча сборную ссср на мундиале шокировал

Во вторник мог бы отпраздновать свое восьмидесятилетие величайший футболист, которого специалисты ставили выше самого Короля футбола Пеле. Речь идет о бразильском кудеснике Гарринче. От одной этой фамилии бразильские болельщики когда-то приходили в священный трепет. Он мог сделать выдающуюся карьеру, но умер в нищете. "РБК-Спорт" вспоминает, как началось восхождение Гарринчи на футбольный Олимп.

Во вторник мог бы отпраздновать свое восьмидесятилетие величайший футболист, которого специалисты ставили выше самого Короля футбола Пеле.

Речь идет о бразильском кудеснике с индейскими корнями Гарринче. От одной этой фамилии болельщики когда-то приходили в священный трепет. Он мог сделать выдающуюся карьеру, но умер в нищете.

Если бы кто-то увидел Гарринчу в последние годы жизни, то никогда бы не поверил, что этот человек, еле держащийся на ногах, проводивший почти все свободное время в барах и видящий не красоты жизни, а мутное дно очередного стакана с виски, страдающий от цирроза печени и нервных болезней, много лет сводил с ума многотысячные стадионы, при помощи одного финта мог делать из сильнейших футбольных защитников цирковых клоунов, умел забивать голы, после которых даже вратари показывали бразильцу большой палец, понимая, что никто на их месте не мог бы отразить этот пушечный выстрел.

За гробом, в котором наконец-то нашел свое упокоение Гарринча, шла процессия из трехсот тысяч человек. Многие не могли сдержать слез. Бразилия прощалась с едва ли не лучшим футболистом в истории, которого не смогла уберечь, не смогла вытащить из бездны, не оказала нуждавшемуся в финансовой поддержке несчастному человеку помощи, не нашла ему квалифицированных врачей.

Он один делал счастливым миллионы, а миллионы не смогли сделать счастливым его одного. Так обычно в жизни и бывает. Сейчас ты на пике славы, и тогда ты нужен всем. А стоит славе уйти, то и человек, оказывается, уже не нужен.

Пеле, которому напрямую говорили – ты хуже Гарринчи, не пришел на похороны. "Я боюсь покойников, боюсь похорон", - оправдывался тот, но оправдания выглядели несостоятельными.

Эпитафия на могиле Гарринчи, умершего в 49-летнем возрасте, гласит: "Здесь покоится тот, кто был радостью для народа - Манэ Гарринча".

О Гарринче известно все, его жизнь – это как раскрытая книга, в которой много страниц, и ни одна из них не может оставить равнодушной. Но отдельно хочется вспомнить о том, как начинался взлет бразильского таланта. Впервые Гарринча надел футболку сборной Бразилии в финальных стадиях чемпионатов мира на мундиале 1958 года, сыграв против сборной СССР.

Гарринча сейчас обыграет футболиста сборной СССР. Фото thefcf.co.uk

А ведь Гарринча мог и не поехать в Швецию. Его отношения с футбольными функционерами, тренерами, массажистами – со всеми, кто причастен к сборной, складывалось слишком непросто.

Так, тренер сборной Бразилии Висенте Феола стал пунцовым от ярости, когда Гарринча… забил гол "Фиорентине" в контрольном матче. Он хотел вышвырнуть Гарринчу из сборной за один этот проступок. Дело было так – Гарринча обвел трех защитников подряд и вратаря, и когда ворота были пусты, бить не стал, дожидаясь, когда на него выскочит игрок "Фиорентины" Роботти, а дождавшись, ловким финтом обвел его и только после этого забил. Роботти еле удержался на ногах – финты Гарринчи вскружили ему голову.

За этот гол Гарринча мог дорого заплатить, но обошлось.

И все же его заставили сдать экзамен перед чемпионатом – пройти психологические тесты. Гарринча отнесся к заданиям "мозгоправов" с юмором. Он притворился, что не может отличить вертикальную линию от горизонтальной, нарисовал человека с огромной головой, и в результате его обвинили в инфантильности и призвали отстранить от сборной. То же самое произошло с Пеле.

Конечно, обоих в сборную все-таки вызвали. Какая же это сборная Бразилии, если за нее не играют Пеле и Гарринча…

Футболисты советской команды, естественно, уже слышали о Гарринче, и знали, кого нужно опекать в первую очередь. Хотя беглый взгляд на бразильца оставлял у них противоречивые чувства. Оставалось только удивляться, как при своих физических данных Гарринча зачастую становился лучшим на поле. Он был небольшого росточка, постоянно сутулился, широко расставлял ноги, причем одна его нога была короче другой.

К тому же футболисты сборной СССР были как никогда уверены в своих силах. Два года назад советская команда с триумфом выступила на Олимпиаде в Мельбурне, завоевав золотые награды – в финале, на глазах у 100 000 зрителей, была бита очень сильная Югославия.

Авторы той победы вышли играть против Бразилии без дрожи в коленках, но она возникла сама собой уже на первой минуте! Поле как будто пронзила молния, Борис Кузнецов, защитник "Динамо", просто не мог поверить своим глазам, когда мимо него, танцуя самбу с мячом, пронесся Гарринча, а затем, обыграв Войнова и Крижевского, пробил в каркас ворот с такой силой, что мяч вернулся в центр поля.

"Едва только начался наш матч, я быстро разобрался, кто есть кто, - вспоминает Лев Яшин. - Нам сразу стало понятно, что самые высокие похвалы их мастерству не содержат ни капли преувеличения. Уже на первой минуте с виду нескладный Гарринча каким-то невообразимым финтом уложил на траву Кузнецова, промчался с мячом по краю и пробил так, что мяч, ударившись в стойку ворот, отлетел в центральный круг".

На второй минуте Пеле с острого паса Гарринчи еще раз проверил на прочность каркас советских ворот, а на третьей минуте Вава, получив мяч от Гарринчи, открыл счет. Болельщики всего за три минуты увидели столько, сколько иногда за целый матч не увидишь!

Эта же связка, Вава – Гарринча, сработала и во втором тайме, а сборная Бразилии одержала победу со счетом 2:0. Да что там сборная СССР, всем участникам шведского мундиаля досталось от бразильцев, от нескладного Гарринчи, в которого, когда он набирал скорость и устраивал дриблинг, будто дьявол вселялся.

Швеция под яростными ударами Гарринчи и остальных бразильцев в финальном матче просто развалилась, как трухлявое дерево – 5:2.

Так весь мир узнал о Гарринче. Он еще надолго останется на сцене и будет лучшим артистом того времени.

Гарринча на ЧМ-1958. Фото thefcf.co.uk

Хочешь увидеть, как один человек обыгрывает восемь соперников и кладет мяч в ворота ударом пяткой? Иди на матч с участием Гарринчи. Хочешь посмотреть на самую яркую футбольную технику, от которой жалуются на головокружение лучшие защитники планеты? Иди на матч с участием Гарринчи. Хочешь увидеть игру лучшего футболиста мира? Иди на матч с участием Гарринчи.

Как жаль, что Гарринча так и не сказал своего последнего футбольного слова – помешали алкоголь и курение, пристрастие к легкой, помпезной жизни, увлечение любовными похождениями и азартными играми. Если бы Гарринча жил одним только футболом, как знать, возможно, сейчас никто бы не спорил о том, кто лучший из лучших – Пеле или Марадона… Потому что лучшим был бы не забивший более тысячи голов Пеле, не Марадона с его "божьей рукой", а сутулый, колченогий, маленький футбольный гений Гарринча.

Вчера одному из величайших футболистов планеты, у которого правая нога была на пять сантиметров короче левой, исполнилось бы 80 лет

«Здесь покоится с миром тот, кто был радостью народа». Эта надпись выгравирована на надгробной плите великого футболиста Мануэла Франсиско дос Сантоса Гарринчи. За 49 лет своей жизни он успел стать двукратным чемпионом мира, лучшим футболистом ЧМ-1962, а еще — отцом 14 (!) детей. Пока в составе сборной Бразилии были Пеле и Гарринча, за восемь лет команда не проиграла ни одного матча! Его боготворил весь футбольный мир, а журналисты прозвали Королем дриблинга и Чарли Чаплином футбола. Богатство и слава не обходили Гарринчу стороной, но умер он, как и родился, в нищете. В шесть часов утра 20 января 1983 года, оставшись без помощи друзей, без денег, он, всеми забытый, скончался в больнице для малоимущих. 28 октября (по документам) Гарринче исполнилось бы 80 лет.

Восемь фактов из жизни знаменитого бразильского футболиста

1. Мануэл дос Сантос родился 18 октября 1933 года в маленьком городке Пау-Гранде в 80 километрах от Рио-де-Жанейро. А поскольку родители пришли регистрировать сына лишь десять дней спустя, то пьяный писарь поставил дату рождения 28 октября (она и выгравирована на могиле легенды мирового футбола). К тому же он забыл записать и обязательное второе имя, что обнаружилось только через 15 лет, когда Манэ стал работать на фабрике «Америка фабрил» помощником прядильщика (там же сторожем трудился его отец, на досуге мастеривший гитары). Чтобы отличаться от остальных мануэлов дос сантосов, парнишка сам себе присвоил имя Франсиско.

К слову, когда он родился, врачи не скрывали тревоги: сможет ли малыш ходить? Необходима была срочная операция. И, несмотря на то что связана она была с немалым риском, родители дали согласие. Ребенка прооперировали. Правда, в результате одна нога у мальчика оказалась на пять сантиметров короче другой (уже в разгар карьеры ему ампутировали большой и средний пальцы на левой ноге). Но, научившись ходить, Манэ оказался проворнее и быстрее своих сверстников. Ну, а когда уже стал играть в футбол, за ним и вовсе никто не мог угнаться. Еще ему очень нравилось ловить птиц. Причем заманивал их в силок, виртуозно подражая щебету пернатых. Вся его комната была заставлена клетками с птицами, среди которых были и… гарринчи — маленькие тропические пташки, считающиеся в Бразилии символом удачи. Так что прозвище Гарринча прилипло к Манэ еще с детских лет.

Будучи четвертым ребенком в семье, он помогал отцу с матерью зарабатывать на жизнь, собирая в лесу дикие ягоды и продавая их на рынке. Мальчик частенько убегал из школы. Терпения у него хватило только на четыре класса, из-за чего всю жизнь Манэ плохо считал и писал. Зато любил книги. Детективные и приключенческие повести, изредка появлявшиеся в Пау-Гранде, читал запоем.

Уже в четыре года, со слов самого Гарринчи, он впервые попробовал алкоголь (большим любителем зеленого змия был его отец), а с 10 лет стал регулярно употреблять спиртные напитки — кашасу (местная крепкая самогонка из сахарного тростника), пиво и так называемую качимбу — смесь самогонки, меда и лимона. Кроме того, Манэ пристрастился к курению.

2. Уже с 14 лет Гарринча стал играть за команду своего городка. Там, наверное, и прошла бы вся его жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Как-то бывший игрок «Ботафого» Арати, любопытства ради отправившись на стадион Пау-Гранде, просто обомлел, увидев Гарринчу в деле. Арати тут же повез талантливого юношу в Рио-де-Жанейро и перед тренировкой клуба «Ботафого» представил тренеру. Когда небольшого роста, щупленький, кривоногий Гарринча появился на поле, раздался дружный хохот. Смеялись все — зрители, футболисты, журналисты… И только тренер довольно жестко произнес: «Да ты, верно, спятил, Арати! Кого ты с собой притащил? У нас профессиональный клуб, а не приют для инвалидов». Но еще раз посмотрев в испуганные глаза стоявшего у кромки поля кривоногого паренька, сменил гнев на милость: «Ладно, черт с ним, пусть покажет, на что он способен, раз приехал».

Тут же был организован тренировочный матч, в котором Гарринче противостоял один из лучших защитников в истории бразильского футбола Нильтон Сантос. Но как только началась игра, понять, кто проходит испытание, было уже невозможно. Похоже, Гарринча решил в тот день испробовать на знаменитом защитнике весь набор своих уникальных финтов… После матча обескураженный Нильтон Сантос произнес: «Если этот малый окажется в другом клубе, я не смогу спокойно спать. Если же он закрепится у нас, тогда не будут спать защитники других клубов». На что не менее потрясенный увиденным тренер остроумно заметил: «Похоже, Нильтон, ты стал разбираться в футболе».

Через несколько дней парень со странной ковыляющей походкой подписал с «Ботафого» свой первый профессиональный контракт. А всего через год без Гарринчи на правом фланге нападения уже невозможно было представить не только его клуб, но и сборную Бразилии, в составе которой в 1958 и 1962 годах он стал чемпионом мира.

3. В первый раз он женился в 19 лет. Наир работала с ним на фабрике в одном цехе. Невесте едва исполнилось шестнадцать. Пышной свадьбы молодожены, уже ждавшие первенца, не устраивали, а лишь обвенчались в местной церкви. В браке с Наир у футболиста родилось восемь дочерей! В 1960-х годах они развелись, а в марте 1973 года Наир умерла, после чего Гарринча забрал пятерых младших дочерей в свою новую семью. Второй, и последней, женой футболиста была известная в ту пору певица Элза Суарес, родившая ему троих дочерей. Вместе они прожили 15 лет. Кроме 11 своих детей (все — дочери!), у Гарринчи было, по крайней мере, еще трое внебрачных, признанных самим футболистом.

По одной из легенд, перед чемпионатом мира 1958 года в Швеции руководство бразильской сборной решило весьма оригинальным способом повысить настроение своим футболистам и пригласило на базу целый отряд проституток. Юный Пеле от услуг жриц любви отказался, мотивируя это тем, что в Бразилии его ждет девушка. Тогда Гарринча ничтоже сумняшеся подошел к тренеру и спросил: «Мистер, Пеле ведь отказался от проститутки? Можно мне использовать сразу двоих?»

4. В октябре 1995 года в продаже появилась 536-страничная книга писателя и публициста Руи Кастро «Одинокая звезда: бразилец, которого зовут Гарринча». Правда, поначалу на полках магазинов она долго не задержалась, поскольку дочери футболиста подали на автора в суд. Родных и близких игрока не столько шокировало своеобразное трактование взлетов и падений Гарринчи, сколько описание некоторых интимных подробностей (мужское достоинство в 25 см) и возможностей (десять раз за ночь). Семья футболиста сочла демонстрацию подобной осведомленности неуместной. Впрочем, ответственные лица в суде Рио-де-Жанейро с интересом ознакомились с биографией Гарринчи и предпочли отклонить иск, заявив, что опубликованная в книге информация не оскорбляет футболиста, а наоборот, делает ему комплимент. В интервью газете Globo судья Жоао Веби Диб утверждал буквально следующее: «Оскорбить этим нельзя — такие данные являются гордостью любого бразильца».

5. Простодушный, наивный и добрый. Таким запомнили Гарринчу (рост футболиста 169 см) все, кто его знал. Вот как вспоминал о нем бывший тренер сборной Бразилии, а заодно и спортивный журналист Жоао Салданья: «Уже будучи чемпионом мира, Манэ вместе с командой, которую я тренировал, приехал на север Бразилии, в город Фарталеза. Стоя в дверях отеля, он от нечего делать разглядывал прохожих, время от времени оставляя в блокнотах, которые протягивали ему, свои автографы, и явно скучал. Вдруг Гарринча заметил, что в одном ресторанчике толпится народ. В другом же, на противоположной стороне улицы, пусто, и хозяин одиноко бродит вдоль столиков, тщетно ожидая клиентов.

— Хотите увидеть высшую магию? — вдруг спросил у меня Гарринча и, не дожидаясь ответа, направился к таверне, где царило оживление. Внимание толпы тут же переключилось на него. Однако, остановившись на мгновение, Манэ решительно перешел через дорогу и сел за ближайший столик, заказав себе бокал пива. Через минуту рядом с ним уже сидели два собеседника, а через две-три — все столики оказались занятыми посетителями, перешедшими с другой стороны улицы. Гарринча торжествовал. Вскоре он поднялся, расплатился, поблагодарил хозяина и, довольный собой, под наши дружные приветствия направился к отелю.

В тот же день хозяин таверны в память о визите Гарринчи подвесил на гвоздь табурет, на котором сидел футболист, а исторический столик стал именоваться столиком Гарринчи».

На похороны футбольного кумира пришли около 300 тысяч человек, не было только его партнеров по «золотой» сборной Бразилии

6. На третьем для бразильца чемпионате мира 1966 года, проходившем в Англии, его статус футбольного идола заметно пошатнулся. Испытание славой оказалось для Гарринчи непосильной ношей. Зарабатывать он умел только футболом, поэтому частенько оставался без гроша — раздавал или просто дарил тысячи и тысячи крузейро своим многочисленным друзьям, а то и просто случайным знакомым. Не глядя, выкладывал на стол пачки денег с палец толщиной, чтобы оплатить очередной шумный кутеж в ресторане. Душа у него была широкой, как футбольное поле. И многие этим пользовались.

Почувствовав, что звезда Гарринчи, разменявшего четвертый десяток, вот-вот погаснет, хозяева «Ботафого» решили куда-нибудь сбыть утратившего былую прыть ветерана. В 1966 году Манэ был продан в «Коринтианс», однако дела в новом клубе у него не пошли. Начались мучительные скитания «великого хромого» по второразрядным командам.

Беда, как известно, одна не приходит. В апреле 1969-го Гарринча, находясь за рулем, попал в автокатастрофу, в которой погибла мать его жены. Суд приговорил Манэ к двум годам тюрьмы, правда, условно.

7. Следующие несколько лет прошли в безуспешных поисках сколько-нибудь сносного футбольного пристанища. И в декабре 1973-го на главном стадионе Бразилии «Маракане» в присутствии 131 тысячи зрителей состоялся прощальный матч Гарринчи, в котором, кстати, играл и бывший киевский динамовец Владимир Онищенко. После свистка, возвестившего, что Гарринча покидает поле, он заплакал и ушел в подтрибунное помещение. Все средства, вырученные от этой игры, пошли лично Гарринче, который потратил их следующим образом: заплатил по долговым обязательствам, дал денег детям на учебу, купил дом, автомобиль, квартиры своим дочерям и оплатил половину стоимости ресторана, где пела его супруга Элза.

На этом футбол для великого игрока закончился. Вскоре Бразилия просто забыла про Гарринчу (футболиста, вошедшего в десятку лучших полевых игроков ХХ века по версии ФИФА!). А вспомнила, когда было уже слишком поздно. Свое 40-летие он отметил дома в непривычном одиночестве. За столом сидели только он и Элза. Друзья, которых он ждал, не пришли и даже не позвонили. Они тоже о нем забыли. Спасение Гарринча искал в алкоголе. В конце концов доведенная до отчаяния Элза поставила вопрос ребром: либо семья, либо бутылка. «Нет у меня сил, чтобы бросить пить», — обреченно прошептал Манэ в ответ. Через несколько дней Элза подала на развод.

Одинокий и всеми забытый Гарринча так и не смог преодолеть пристрастие к спиртному. В последние два года своей жизни он шесть раз попадал в клинику с диагнозом острый алкоголизм…

8. Хоронили его пышно. Проводить легендарного футболиста в последний путь пришли более 300 тысяч человек. А накануне с раннего утра до поздней ночи люди шли на знаменитый стадион «Маракана», где был установлен гроб. Именно на этой арене Гарринча провел свои лучшие матчи (спустя год на «Маракане» установили бюст футболиста). Проститься с ним пришли даже те, кто никогда не ходил на футбол. Не было только его партнеров по «золотой» сборной Бразилии. Уже потом Пеле оправдывался, что боится покойников и старается не участвовать в таких печальных церемониях. Еще Король футбола сказал, что Гарринча, дескать, никогда, собственно, и не был его другом. И это тот самый Пеле, который именно Гарринче дал первому подержать Золотую богиню Нике после победы бразильцев на чемпионате мира 1958 года.

По роковому совпадению именно в год смерти Гарринчи злоумышленники похитили Золотую богиню, навечно врученную бразильцам за три победы на первенствах планеты. Правда, позже в Европе изготовили копию приза и вернули его в Бразилию. Только вот Гарринчу, увы, вернуть уже невозможно…

Фото с сайта football. hiblogger. net

Когда мы говорим о бразильском футболе, в голову приходит прежде всего одно имя — Пеле. И хотя никто не ставит под сомнение мастерство и значимость «короля футбола», в его тени остались выдающиеся игроки, несправедливо забытые своей страной и поклонниками. Самый яркий среди них — Гарринча, которого журналисты и фанаты называли «радость народа», «Чарли Чаплин футбола» и «великий хромой».

Именно ему, человеку, которому с самого рождения врачи предсказывали жизни в инвалидном кресле, трибуны впервые закричали «Оле!», и этот крик подхватил весь континент. В этом материале — история настоящего героя, легенды футбола, пьяницы, ловеласа, наивного добряка и глубоко несчастного человека, которого обожала вся Латинская Америка — но слишком недолго.

Детство

Маноэл (Манэ) Франсиско дос Сантос появился на свет в пригороде Рио-де-Жанейро, в небольшой деревне Пау-Гранди 18 октября 1933 года. У малыша были врождённые заболевания: он страдал косоглазием, деформированием позвоночника и смещением костей таза, поэтому его левая нога была короче правой на шесть сантиметров. Операции не помогли: врачи считали, что для ребёнка было бы счастьем просто научиться ходить. Тогда никто не мог предположить, что хромой ребёнок вырастет и будет бегать быстрее лучших футболистов мира.

Семья Маноэла была нищей. Его младшие брат и сестра умерли от болезней и голода. Он с раннего детства помогал родителям: собирал в лесу фрукты и торговал ими на рынке. Из-за необходимости работать в школе он проучился всего четыре года, редко посещая занятия, поэтому с трудом считал и писал. Манэ унаследовал от отца слабость к алкоголю, впервые попробовав спиртное в четыре года. В десять лет он уже вовсю пил кашасу (местная крепкая самогонка из сахарного тростника), пиво и качимбу (напиток из кашасы, мёда и лимона) и начал курить. Сестра Манэ Тереза дала ему кличку Гарринча, которой его позже стал называть весь мир. Маленький Маноэл любил ловить редких маленьких птиц гарринча, которые жили в лесах его родного городка, и отлично умел имитировать их щебет.

В 14 лет он устроился на работу на местную текстильную фабрику помощником прядильщика. После работы Гарринча играл в детском составе любительской фабричной команды «Пау-Гранди». Уже тогда Манэ играл настолько хорошо, что когда был уволен с фабрики из-за лени, глава фабричной команды попросил начальника его восстановить.

Первый сезон

Когда Манэ исполнилось 16, он начал играть за взрослую команду. Он был небольшого роста, горбился, обе его широко расставленные ноги были наклонены влево. Отчасти из-за своего внешнего вида его футбольная карьера начиналась с неудач и отказов. «Фламенко» и «Флумененсе» не взяли его из-за его бедности и хромоты, «Васко да Гама» отказали ему в просмотре из-за того, что футболист явился без бутс, а в клубе «Сан-Кристован» его попросили подождать до вечера, пока они примут решение, но Гарринче было негде ночевать, и он уехал домой на последнем поезде.

После множества неудачных попыток судьба наконец улыбнулась ему: случайно заехавший в Пау-Гранди футболист клуба «Ботафого» увидел его игру и был настолько впечатлен, что попросил своего тренера устроить Гарринче просмотр. Тренер был не настроен тратить время на претендента, поэтому в пробной игре противопоставил ему защитника сборной Бразилии — то есть одного из лучших футболистов страны. Возможно, Гарринча и разволновался бы, если бы знал в лицо Нилтона Сантоса, но в Пау-Гранде знаменитости не заглядывали.

В матче с «Ривер Плейт» Гарринча так впечатлил публику, что каждое его удачное действие трибуны сопровождали криком «Оле!». Со временем этот возглас стал традиционным у болельщиков многих стран.

Пока футболисты «Ботафого» посмеивались над странным кривоногим парнем, от которого ничего, кроме провала, в такой ситуации ожидать было нельзя, Гарринча ловко обошёл лучшего левого защитника Бразилии, протолкнув мяч у него между ног, да так, что тот от неожиданности потерял равновесие и упал. Под удивленным взглядом команды Манэ проделал тот же трюк ещё дважды.

Игра «хромоногого» настолько поразила Нилтона, что он сказал своему тренеру: «Если этот малый окажется в другом клубе, я не смогу спать спокойно. Если же он закрепится у нас, тогда не будут спать защитники других клубов». За переход игрока «Ботафого» заплатила «Пау-Гранди» 500 крузейро, и через несколько недель Манэ уволился с фабрики и посвятил свою жизнь футболу.

В своём первом сезоне Гарринча провёл 26 матчей и забил 20 голов, а через несколько сезонов его команда впервые за девять лет выиграла кубок Рио. В матче с «Ривер Плейт» Гарринча так впечатлил публику, что каждое его удачное действие трибуны сопровождали криком «Оле!». Со временем этот возглас стал традиционным у болельщиков многих стран.

Чемпионат мира — 1958

Перед чемпионатом мира игроки сборной Бразилии проходили психологический тест, который должен был определить их способность владеть собой и справляться со стрессовыми ситуациями. Гарринча отнёсся с к тесту с юмором: когда его попросили нарисовать человека, он изобразил его с очень большой головой, сравнив его с самодовольным врачом. За это он получил оценку ниже допустимого порога — 38 из 123 (к слову, такую же оценку получил Пеле), а его поведение было названо инфантильным. По мнению психолога, Гарринча не был готов к участию в чемпионате мира. Однако после удачных выступлений в качестве дубля Гарринча всё же сыграл в основном составе в матче Бразилия — СССР.

В финале бразильцы обыграли хозяев чемпионата — сборную Швеции — со счётом 5:2, при этом два гола были забиты после передач Гарринчи с правого края. Говорят, что футболист не сразу понял значения этой победы, потому что никогда не интересовался деталями соревнований. Пока все праздновали победу, Манэ был уверен, что им предстоит сыграть со всеми командами ещё раз.

Когда он вернулся в свой родной город, его встретили как национального героя. В Пау-Гранде был объявлен выходной день и начался стихийный карнавал. Отгуляв сутки, Гарринча зашел в бар напротив своего дома, где он и его товарищи годами пили в кредит, который никогда не оплачивали. Национальный герой вытащил из кармана внушительную пачку денег и расплатился за долги всех посетителей бара.

Когда Гарринча остановил машину, свидетели обнаружили, что он мертвецки пьян, абсолютно не воспринимает реальность и не осознает, что натворил.

Следующий год стал сложным для Гарринчи. На волне успеха и внезапно появившихся денег, которыми он не умел распоряжаться, футболист стал много пить и набрал лишний вес. Из-за этого Гарринчу отстранили от участия в товарищеском матче против Англии. Возвращаясь домой в Пау-Гранде, на глазах у восторженной толпы, которая встречала своего земляка, Манэ сбил автомобилем своего отца и поехал дальше, даже не притормозив. Радость встречающих сменилась на ужас и гнев, и разъяренная толпа бежала за ним до самого дома. Когда Гарринча остановил машину, свидетели обнаружили, что он мертвецки пьян, абсолютно не воспринимает реальность и не осознает, что натворил. Через несколько месяцев Амаро умер от рака печени, вызванного алкоголизмом.

В 1960 году Гарринча стал участником одного из первых эпизодов fair play в Бразилии: в матче с «Флуминенсе» защитник соперников Пиньейро упал на поле в результате мышечного растяжения. Гарринча в тот момент владел мячом и мог бы воспользоваться удачным моментом, но заметив, что соперник ранен, выбил мяч за пределы поля. Защитник «Флу» Алтаир понял, что обязан ответить должным образом на этот поступок Гарринчи. После аута команда «Флуминенсе» возвратила мяч за боковую линию.

«Жоан Салданья вспоминает, как однажды в одном из бесчисленных путешествий «Ботафого», ожидавшего очередного матча где-то в маленьком провинциальном городке Бразилии, стояли они с Гарринчей у окна отеля. На другой стороне пыльной улочки было два ботекина — так называются в Бразилии небольшие бары. Один с утра до вечера был заполнен людьми, другой пустовал. Печальный буфетчик перетирал в тысячный раз стаканы, смахивал пыль со столиков, но народ почему-то не шёл к нему, и все тут! Люди предпочитали толкаться в переполненном ботекине соседа. Трудно объяснить почему. Традиция какая-то или каприз, кто знает… Маноэл, задумавшись, долго смотрел на одинокого хозяина бара и потом вдруг повернулся к Салданье и сказал:

— Сеу Жоан, я спущусь на минутку вниз, можно?

Он спустился по скрипучим ступенькам лестницы, вышел из подъезда и вразвалочку пошёл на другую сторону улицы. На ту, где находились бары. В переполненном баре все замерли с открытыми ртами и смотрели на Гарринчу, на легендарного би-кампеона, прибывшего вместе с «Ботафого» в этот городок на одну игру, которая должна была состояться завтра днём. Разумеется, весь город жил матчем, и вся эта весёлая компания только что говорила об игре. И кто-нибудь наверняка жаловался, что футболистов держат в отеле, никого туда не впускают и нельзя никак увидать великого Диди или Гарринчу. И в этот самый момент… Вот он, как в сказке: Гарринча! Идет не торопясь… Гарринча, величайший футболист мира!

А Маноэл подошёл к переполненному бару, остановился, обвел неторопливым взглядом обалдевших от неожиданности посетителей и… не вошёл. Сделал финт: прошёл ещё два шага и вошел в ботекин, где сидел одинокий печальный хозяин. Тот вскочил, онемел от неожиданности и выронил полотенце. Гарринча попросил «кафезиньо», выпил, расплатился, похлопал хозяина по плечу и вышел, ни слова не говоря.

«Через пять минут, — вспоминает Жоан Салданья, — этот бар был битком набит сбегающимися с разных сторон людьми, и хозяин с помощью добровольцев дрожащими руками прикреплял над стойкой к стене стул, на котором только что сидел Гарринча, и чашку, из которой он пил кофе… Старику отныне была уготована безбедная старость. И Гарринча, снова подойдя к окну и глядя на эту сцену, сказал:

— Так-то оно справедливее будет, не правда ли, сеу Жоан?»

Накануне финала чемпионата Рио 1961 года Гарринча поспорил со своими друзьями из Пау-Гранди на два ящика пива, что его команда победит со счётом 3:0. Футболист выиграл и спор, и игру, забив два из трёх голов. Гарринча несколько раз специально обводил соперника по флангу так, что тот терял равновесие и падал. Арбитр сказал, что если Гарринча продолжит издеваться, то будет удалён с поля. В ответ Манэ попросил замену и пошёл в раздевалку. Пока бразилец уходил с поля, мяч неожиданно отскочил к нему. Не в силах упустить такую возможность, Гарринча вновь обвёл соперника, ударил по воротам, и как ни в чем не бывало продолжил свой путь в раздевалку. На следующий день одна из бразильских газет напечатала карикатуру: 11 игроков «Ботафого», и у всех лица Гарринчи.

Чемпионат мира 1962

Если большую часть своей карьеры Гарринча был в тени Пеле, то чемпионат 1962 года стал его шансом занять своё место под солнцем. Уже во втором матче Пеле получил травму, из-за которой не смог играть до конца сезона, поэтому главная роль в решающих играх чемпионата досталась Гарринче.

Во время игры против Англии бродячая собака выбежала на стадион. Игроки пытались её поймать, но удалось это только английскому игроку Джимми Гривзу. Для этого футболисту пришлось встать на четвереньки, пёс, словно воспользовавшись моментом, справил нужду прямо на футболку Гривза. Гарринчу так насмешил этот случай, что он забрал пса домой.

«Накануне матча с англичанами Жоан Салданья (он был тогда корреспондентом газеты „Ултимаора“ и радио „Насионал“) сказал тренеру англичан Уинтерботтому:

— Мистер Уинтерботтом! Вы видите там, на разминке, этого кривоногого парня? Гарринчу? Я готов заключить с вами пари на любых условиях, что через пять минут после начала матча вы приставите к нему кроме левого защитника ещё двух-трех игроков. А если не приставите, так они сами пойдут держать его…

Пари было заключено. На бутылку шампанского. Рассказывают, что накануне этой игры один из бразильских журналистов сказал Маноэлу:

— Слушай! Там, у этих „грингос“, в команде есть защитник Флауэрс, который сказал, что он играет лучше тебя. И что ты его не пройдёшь…

Манэ был простодушен и азартен. Он не заметил подвоха и поинтересовался:

— А откуда он меня знает? Ведь мы же с ними не играли!

— Да он видел тебя с трибун. И сказал, что против него тебе не сыграть.

Манэ задумался, покачал головой, а потом вдруг спросил:

— А какой он из себя?

— Высокий такой. Белобрысый…

— Да все они высокие и белобрысые!

Чуть погодя Маноэл подошел к Нилтону Сантосу:

— Ты знаешь, я никогда ни на кого не сердился, но этот Флауэрс что-то у меня из головы не выходит. Не нравится он мне, этот «...»!

— А ты расправься с ним, Манэ.

Гарринча покачал головой:

— Да я-то могу. Но, дьявол его побери, не знаю, кто он такой. Только знаю, что он — англичанин.

— А ты разделай их всех. Один из них наверняка будет Флауэрс…

Именно это и сделал Гарринча. Он расправился со всеми англичанами вместе и с каждым в отдельности. Он с упоением „уничтожал“ этих „гринго“, потому что один из них был Флауэрс. Таинственный Флауэрс, незнакомый нахал, позволивший себе слишком много…

Выдав пас для одного гола, Маноэл забил ещё два. Один из них он забил головой, перепрыгнув долговязых британских беков. Говорят, что это был лучший матч в спортивной биографии Гарринчи. И после финального свистка, покончившего с участием сборной Англии в чемпионате мира, Уинтерботтом вытер пот со лба, распорядился принести ящик шампанского для Салданьи и, вздохнув, заявил гудевшим как разворошённый улей журналистам:

Четыре года я готовил своих парней к победам над футбольными командами. Увы, я не предполагал, что нам придётся иметь дело с Гарринчей…»

В полуфинальном матче бразильцам противостояли хозяева, сборная Чили. Гарринча забил дважды, левой ногой и головой, и сделал результативную передачу. Бразильцы победили со счётом 4:2. В ходе игры чилиец Рохас не раз нарушал правила против Гарринчи, и под конец последний не выдержал и больше в шутку, чем всерьез, дал ему сдачи. Рохас и Гарринча пожали друг другу руки, чилийцы посмеялись над эпизодом, а судья неожиданно удалил Манэ с поля.

После матча премьер-министр Бразилии направил в Чили телеграмму с просьбой разрешить Гарринче выступить в следующем матче. В итоге решение судьи рассмотрела дисциплинарная комиссия, и впервые в истории чемпионатов мира сняла дисквалификацию. В финальном матче Гарринча играл, несмотря на высокую температуру, и его команда разгромила чехословацкую со счетом 3:1.

Во время чемпионата у Гарринчи начался роман с популярной певицей Элзой Суарес. Через три года после знакомства с певицей он официально развёлся с женой Наир. После развода он плохо справлялся с выплатой алиментов и даже был осужден за это на 90 дней, но нужную сумму за него внёс банкир, почитатель его таланта.

Несмотря на то, что Гарринча приносил кучу денег своей команде, сам он зарабатывал сравнительно немного. Поскольку Манэ с трудом читал и считал и был по своей натуре очень доверчив, он всегда подписывал чистый бланк договора. Руководство клуба пользовалось этим, и Гарринча получал вполовину меньше, чем другие футболисты команды. Только в 1963 году, уже после своих звёздных матчей, по совету Элзы он потребовал у клуба улучшения условий контракта.

Неудачи

В том же году у Гарринчи началась новая полоса неудач. Усугубился остеоартроз правого коленного сустава, и врачи посоветовал Манэ на три месяца воздержаться от выступлений, но президент «Ботафого» выступил резко против. Оказалось, что команда отправлялась в европейское турне, за которое клубу бы заплатили 15 тысяч долларов. Без Гарринчи оплата составила бы всего 7,5 тысячи. Манэ не устоял перед уговорами и поехал в турне.

Перед каждой игрой ему вкалывали обезболивающее и он выкладывался на полную, но после того, как действие наркоза заканчивалось, Гарринча испытывал невыносимую боль. Доходило до того, что после игры его несли на руках до автобуса, а когда он ходил самостоятельно, то опирался на палочку. Тем не менее он с нетерпением ждал следующей игры, потому что это означало, что он получит очередную дозу наркоза. Во время турне врачи несколько раз советовали Манэ временно отказаться от футбола, но руководство клуба запрещало ему прерывать выступления.

Последующие несколько лет Гарринча играл в товарищеских матчах за мелкие латиноамериканские команды, чтобы заработать себе на жизнь.

Руководство «Ботафого» было так недовольно травмами Гарринчи и тем, что он потребовал достойную зарплату, что решило «избавиться» от футболиста. Попросту уволить звезду национального футбола было невозможно, поэтому клуб проплатил серию дискредитирующих статей, в которых говорилось, что Манэ сильно постарел и перестал соответствовать уровню клуба. Тренерский штаб перестал ставить Гарринчу в основной состав команды, мотивируя это плохой формой форварда.

В январе 1966 года его продали в «Коринтианс» за 220 миллиона крузейро. Болельщики клуба обрадовались переходу форварда, встретили его на вокзале и проводили до гостиницы в Сан-Жоане. К сожалению, коллеги по команде отнеслись к появлению звёздного игрока с меньшим энтузиазмом. Они были недовольны тем, что Манэ получает больше остальных игроков, поэтому на поле делали вид, что не замечают его и не передавали ему мяч. Руководство клуба было серьёзно настроено отбить свои деньги, поэтому заставляло Гарринчу играть, несмотря на травмы. Спустя год футболист уехал в Рио-де-Жанейро, сыграв всего 13 игр и нарушив контракт с клубом. Трибунал спортивной юстиции принял решение дисквалифицировать Манэ от всех официальных матчей в стране на два года.

Последующие несколько лет Гарринча играл в товарищеских матчах за мелкие латиноамериканские команды, чтобы заработать себе на жизнь. Зрители, пришедшие задёшево посмотреть на легенду футбола, часто оставались разочарованы: легендарный Гарринча продолжал набирать вес, его пасы и удары были уже не столь точными, как раньше. Доходило до того, что двойной чемпион мира был освистан трибунами на захолустных стадионах.

Возвращение

Вернувшись в Рио-де-Жанейро, Гарринча принял предложение клуба «Фламенго», сделанное при условии, что Гарринча сбросит лишний вес. В течение трёх месяцев футболист ежедневно тренировался под руководством врача клуба и сбросил 12 килограммов. С Гарринчей был заключён контракт на полгода, но несмотря на то, что футболист так стремился восстановить свою спортивную карьеру, этот период сложно назвать счастливым. Ему редко давали выступать в официальных играх, доверяя их более молодому нападающему. Гарринча же играл в основном в товарищеских матчах, привлекая внимание публики. Манэ отказался играть в клубе за два месяца до окончания контракта.

На следующий день Гарринча попал в автокатастрофу: он вёл машину пьяным, врезался в грузовик, и машина перевернулась три раза. Его тёща, Розалия Гомес, вылетела через лобовое стекло и погибла. Элза не требовала уголовного преследования, поэтому Гарринча был приговорён к двум годам тюрьмы условно. После этого случая футболист впал в депрессию и пытался покончить жизнь самоубийством, вдыхая угарный газ. Его жена посчитала, что лучшим средством для исцеления мужа станет смена обстановки.

В конце года они уехали в Италию, затем на Мальорку, а потом снова жили в Италии и во Франции. В Европе Манэ выступал за любительские команды университетов, профсоюзов и фабрик. Они вернулись в Бразилию в 1971 году, где легендарный футболист стал выступать за маленькие, полупрофессиональные клубы. После матчей и тренировок Гарринча часто пил с партнерами по команде. Через год пара подала на развод после того, как, напившись, Гарринча избил свою жену. В 1976 году Элза родила сына и назвала его в честь отца. Мануэл Жуниор погиб в автокатастрофе, когда ему было всего лишь десять лет.

Прощание

18 декабря 1973 года на «Маракане» состоялся прощальный матч Гарринчи, в котором сборная Бразилии играла против сборной ФИФА. На матч собралось 131 555 зрителей. Перед игрой на кромке поля были сложены из цветов слова: «Манэ — радость народа». После свистка, возвестившего, что Гарринча покидает поле, он заплакал. Все сборы от этой игры были пожертвованы Гарринче. Эти деньги позволили ему вернуть долги, заплатить за учёбу детей, купить себе дом и автомобиль, квартиры своим дочерям и половину стоимости ресторана, где пела его супруга Элза.

Эти средства были быстро растрачены, и уже через несколько лет Гарринча жил в съёмном доме в Рио-де-Жанейро. Из-за своего образа жизни в 1978 году Гарринча попал в больницу с диагнозом «сердечная недостаточность». Там он познакомился с 20-летней Вандерлейей Виэйрой, в которую тут же влюбился. Пара поженилась, а через три года молодая жена родила дочь, которую назвала Ливией. Биографы сбиваются, пытаясь подсчитать детей Гарринчи: известно как минимум о 14-ти, но, учитывая страстную натуру футболиста, его любовь к женщинами и частые путешествия, вполне можно предположить, что где-то есть неизвестные нам потомки форварда.

За гробом шли 300 тысяч человек, но среди них не было ни одного из тех, с кем Гарринча выиграл два чемпионата мира.

Ревнивая бывшая жена Элза в интервью говорила, что Вандерлейя и её братья спаивали и накачивали наркотиками Манэ, надеясь, что тот быстрее умрет. В 1980 году, после того, как у него обнаружили цирроз печени, ту же болезнь, от которой умер его отец, Гарринча всё-таки предпринял попытку завязать с алкоголем, но неудачно. На Рождество 1982 года Гарринче вновь стало плохо, и он был доставлен в больницу. Когда его выписали, он не вернулся домой, а направился прямиком в бар. Он появился дома спустя двое суток, еле держась на ногах. Его жена вызвала скорую помощь, которая доставила Манэ в состоянии комы в госпиталь. 20 января в шесть часов утра он был обнаружен мёртвым в своей палате.

Прощание с Гарринчей проходило на «Маракане», в то время самом большом стадионе в мире. Гроб Манэ был завёрнут во флаги «Ботафого» и Бразилии. За гробом шли 300 тысяч человек, но среди них не было ни одного из тех, с кем Гарринча выиграл два чемпионата мира. На его похоронах Нилтон Сантос сказал: «Он всю жизнь был большим ребенком и умел играть в одну-единственную игру — футбол». Эпитафия на могиле Гарринчи гласит: «Здесь покоится тот, кто был радостью для народа — Манэ Гарринча». Похоронная процессия завершила последний путь футболиста в родном городе Пау-Гранди, на небольшом кладбище Раиз да Серра.

— ИГОРЬ ФЕСУНЕНКО «ПЕЛЕ, ГАРРИНЧА, ФУТБОЛ...»

Двукратный чемпион мира Манэ Гарринча, кроме футбольного, обладал еще одним ярким талантом - его игра, словно вспышка, озаряла человеческие лица. Гарринчи уже 30 лет нет с нами, но мощность этой вспышки ничуть не ослабла. многие и по сей день считают лучшим игроком планеты вовсе не Короля футбола Пеле, а его, улыбчивого парня из Пау-Гранде.

Пропуск в большой футбол Гарринча оформил самым неожиданным образом. После пары неудачных просмотров (в «Васко да Гама» его развернули потому, что явился без бутс, а в «Флуминенсе» юный вингер сам покинул тренировку досрочно, чтобы успеть на поезд домой) Гарринча решил попытать счастья в «Ботафого» с подачи бывшего игрока клуба Арати. В первый же день в стане черно-белых 19-летний новичок затерзал своими финтами местную легенду Нилтона Сантоса. Апофеозом дерзости верткого дриблера стал эпизод, в котором он прокинул мяч между ног маститого визави, после чего левый защитник сборной Бразилии быстро сделал оргвыводы.

«Я думаю, с этим парнем стоит подписать контракт, - посоветовал Сантос наставнику „Ботафого“ Жентилу Кардозо. - Уж лучше пусть играет с нами, чем против нас».

Тренер к легенде прислушался, и 19 июля 1953 года Гарринча впервые надел футболку с «одинокой звездой» в официальном матче, отметив дебют хет-триком в ворота «Бонсусессо». Неподражаемые финты, фантастическая скорость, изящный дриблинг и радио­управляемые фланговые передачи вскоре стали его визитной карточкой. Фанаты «Ботафого» боготворили новичка, а его стремительные рейды по правому флангу порождали массу историй, в которых грань между мифом и реальностью часто стиралась. «Гарринча настолько быстр, что может навесить мяч, добежать в штрафную и замкнуть собственную передачу», - увлеченно сочиняли фанаты, впечатленные скоростью кумира.

Раздвигая границы

Парадокс: то, за что торсида обожала Гарринчу, не нравилось тренерам. За чрезмерное увлечение дриблингом он в самом начале своей 12-летней карьеры в «Ботафого» получал выговоры от Кардозо, требовавшего быстрее расставаться с мячом. Как-то на тренировке рулевой черно-белых решил очертить упрямцу «границы творчества» и на подступах к штрафной поставил… стул. Согласно задумке тренера, стул должен был стать рубежом, за которым Гарринче было запрещено идти в обыгрыш - разрешалось только пасовать партнерам. Но соблазн был слишком сильным: дойдя до той самой точки, вингер не сдержался, прокинул мяч между ножек стула и понесся дальше!

В другой раз арбитр пригрозил Гарринче удалением, если тот продолжит без конца финтить - уж слишком все это начинало походить на театр одного актера, в котором остальные игроки в одночасье становились статистами. Зато другой судья, видимо, завороженный «танцем» Гарринчи, однажды не решился прервать игру, даже когда Манэ и затерзанный им защитник вышли за пределы поля. Судейская бригада вместе с футболистами и публикой продолжила наблюдать за дриблингом Гарринчи за боковой линией, пока его соперник беспомощно пытался отобрать мяч.

Точно неизвестно, где и когда футбольные болельщики впервые начали встречать громогласным «оле» серии финтов или точных обостряющих пасов. В Бразилии бытует мнение, что стадион в корриду превратил как раз правый крайний «Ботафого». Дело было в Аргентине, куда команда из Рио в середине 1950-х отправилась в турне. В игре против «Ривер Плейт» Гарринчу опекал цепкий защитник Федерико Ваиро, основной игрок «альбиселесте». Уже к исходу первого тайма Гарринча так измотал Ваиро, что тот стал постоянно запаздывать. Аргентинец то и дело пластался в подкатах, но никак не мог выцарапать мяч у гуттаперчевого форварда. Раз за разом бразилец ловко, словно тореадор, успевал в последний момент убрать ноги и мяч, а местная публика, несмотря на клубные предпочтения, каждый такой «фокус» Манэ сопровождала дружным «оле». Верхом издевательства стал эпизод, в котором Гарринча рванул вдоль правой бровки, в какой-то момент откатил мяч пяткой назад и продолжил бежать, сопровождаемый все тем же Ваиро, который финта не заметил.

Птичка

А ведь всей этой феерии на поле могло вовсе и не быть. Когда 28 октября 1933 года в крохотном городке Пау-Гранде на свет появился мальчик, врачи сомневались, сможет ли он не то что бегать, но хотя бы нормально ходить. Мануэль родился с дефектом - его ступни были искривлены примерно под углом 45 градусов. Левая выпирала наружу, а правая - параллельно ей - внутрь. При этом левая нога новорожденного была на шесть сантиметров длиннее правой. В окруженном горами захолустье специалиста-ортопеда, который лечил бы маленького Манэ дос Сантоса, не нашлось, а возить его на процедуры за полсотни километров в Рио родители не могли. Ребенок так и рос, а побороть дефект помогла огромная любовь к футболу. Манэ круглыми сутками пропадал на улице, гоняя мяч. И, если бы не утиная походка вразвалочку, трудно было бы догадаться, что у мальчишки есть телесный недостаток. Глядя на его крошечную фигуру, старшая сестра Роза нарекла брата Гарринчей, решив, что тот очень напоминает одноименную мелкую птичку отряда воробьинообразных, обитавшую в окрестных лесах. Спустя годы под этим прозвищем его узнает весь мир.

Семья Манэ жила бедно, но бедность в Пау-Гранде была нормой. Практически все взрослое население трудилось на местной текстильной фабрике, построенной англичанами, и родители мальчика не были исключением. Мизерных зарплат хватало на еду, вот только пристрастие к алкоголю дос Сантоса - старшего регулярно сводило на нет попытки матери Гарринчи залатать дыры в семейном бюджете. Чтобы помочь семье, будущий чемпион мира бросил школу и в 14 лет устроился на завод. Текстильщик из него получился никудышный - работы он избегал и вскоре был уволен за тунеядство. Однако президент заводского футбольного клуба, в котором Манэ уже вовсю феерил, не захотел терять юную звезду, и парня вскоре взяли обратно. Здесь же, на заводе, он познакомился с девушкой Наир, ставшей его первой женой и родившей ему впоследствии восемь дочерей. Примерным семьянином Гарринча при этом не был: красивые женщины и кашаса притягивали его словно магнит, и он охотно спускал заработанные деньги, не опасаясь, что однажды их поток иссякнет.

Лучшие минуты в истории футбола

На пике карьеры у Гарринчи были все основания верить, что его звезда не угаснет еще долго, а карманы всегда будут плотно набиты купюрами. В 1958 году, как и 17-летний Пеле, он впервые попал на чемпионат мира и вместе с партнерами переписал историю, принеся Бразилии долгожданный титул сильнейшей команды планеты. Главный тренер «селесао» Висенте Феола в первых двух матчах против австрийцев и англичан оставил Пеле с Гарринчей на скамейке, выпустив их лишь в заключительной игре против сборной СССР, в которой решалась судьба первого места в группе. Советская команда во главе с великим Львом Яшиным впервые появилась на мундиале и для многих оставалась загадкой. За «железный занавес» заглянуть было непросто, и в условиях информационного вакуума команду Гавриила Качалина на Западе воспринимали как грозную, но при этом недостаточно разведанную силу с Востока. Среди соперников сборной СССР ходили легенды о якобы уникальных научных методах подготовки советских футболистов. А их основные козыри - комбинационная игра, отточенная техника, великолепная выносливость и готовность прессинговать противника на каждом участке поля в течение всех 90 минут - пугали оппонентов. Статус скрытого фаворита чемпионата подчеркивала победа советской сборной на Олимпийских играх в Мельбурне двумя годами ранее.

Однако стоило Феоле выпустить на поле Гарринчу с Пеле, как миф о «красной машине» был развенчан. То, что творилось 15 июня 1958 года на газоне стадиона в Гетеборге сразу после стартового свистка, в летописях потом окрестят «лучшими тремя минутами в истории футбола». На первых секундах Гарринча вихрем понесся к воротам соперника, с легкостью ушел от опекунов и пушечным ударом проверил на прочность штангу. Сразу после этого с подачи седьмого номера в каркас ворот Яшина попал и Пеле. А на третьей минуте бразильцы открыли счет: Гарринча вырезал очередную ювелирную передачу, и удар Вава оказался точным. Этот ураганный отрезок вошел в историю, а игра против СССР запомнилась еще и первым совместным появлением в составе великолепной пятерки Гарринча - Диди - Вава - Пеле - Загалло, до сих пор считающейся многими сильнейшей группой атаки всех времен. Отгрузив по пять мячей французам в полуфинале и шведам в игре за золото, Гарринча и товарищи увезли из Стокгольма кубок Жюля Риме. Звездным же часом для Манэ стал следующий чемпионат мира в Чили. Пеле уже во второй игре групповой стадии получил травму, из-за которой пропустил остаток турнира, после чего вингер «Ботафого» взвалил бремя лидерства на себя и, показав фантастический футбол, привел Бразилию ко второму титулу.

Влюбленный в футбол

Споры о том, кто лучше - Гарринча или Пеле, - в Бразилии не утихают до сих пор. Но если Короля Футбола уважают, то преждевременно ушедшего из жизни Гарринчу - обожают. Две яркие личности неплохо сочетались на поле (Бразилия с Гарринчей и Пеле в составе с 1958 по 1966 год не проиграла ни одного матча!), оставаясь при этом полными антиподами. Пеле, сын футболиста, досрочно закончившего карьеру из-за травмы, с младых ногтей понимал, чего хочет добиться, и в 15 лет покинул родной дом, чтобы стать профессионалом в «Сантосе». Гарринча же катал мяч в свое удовольствие на пыльных полях Пау-Гранде, не обременяя себя планами покорить мир. Пеле был прагматичным аскетом, строго подчинявшим жизнь футболу. Гарринча же с неменьшей страстью отдавался ночной жизни, женщинам и выпивке. Еще будучи игроком, Пеле четко понимал, что по окончании карьеры займется бизнесом и выгодно «монетизирует» собственный бренд. В то же время несмышленому в финансовых делах Гарринче на закате карьеры в родном «Ботафого» подсовывали плохие контракты и занижали выплаты, пытаясь всячески облапошить. Пеле дослужился до министерского портфеля и неофициального титула мирового посла футбола, Гарринча спился и умер. Один стал олицетворением успеха, другой - любви к игре.

Гарринча вышел из простых людей, и они его обожали. Места на троне хватило лишь одному королю, но, когда в 1963 году на экраны бразильских кинотеатров вышел фильм «Гарринча - радость народа» (Garrincha - Alegria do Povo), его создатели вряд ли подозревали, насколько точно угадали с названием. Массы обожали Манэ со всеми его недостатками именно за то, что он дарил им моменты радости, хотя сам был фигурой скорее трагической. Алкоголь унес жизнь его отца, а после бесславного для бразильцев ЧМ-1966, на котором Гарринча простился со сборной, в автокатастрофе погибла его теща. Управлявший машиной Манэ выжил, но погрузился в глубокую депрессию, стал еще больше пить и попытался покончить c собой. Врожденная деформация ступней с годами давала все большую нагрузку на колени, и доигрывал Гарринча практически инвалидом, являя собой лишь бледную тень неудержимого «вихря на фланге». Тихую гавань он пытался найти во втором браке с известной певицей Эльзой Суарес. Но после 15 лет совместной жизни их союз превратился в ад - Гарринча регулярно избивал жену, и она в итоге ушла. Вскоре он женился в третий раз, но пить не бросил. Смерть настигла его 20 января 1983 года в возрасте 49 лет. Диагноз - цирроз печени. Согласно последнему желанию похоронили его в Пау-Гранде. Даже когда весь мир лежал у его ног, «воробушек» стремился сюда, в родное гнездо. На маленьком кладбище под неброской плитой он обрел вечный покой. На пике славы Гарринча частенько удирал из шумного Рио на пару дней домой, чтобы поиграть босиком в футбол с друзьями детства, и в «Ботафого» знали, где его искать. Но тридцать лет назад он вернулся домой навсегда.

ГАРРИНЧА. Мануэл (Манэ) Франсиско дос Сантос, или просто Гарринча. Гений, которому врожденные недостатки (косоглазие, деформированный позвоночник и смещение костей таза – его левая нога была короче правой на 6 см) не помешали стать одним из величайших игроков в истории футбола. Автор легендарного финта, двукратный чемпион мира, радость и боль бразильского народа умер в 49 лет от цирроза печени и белой горячки. 28 октября ему исполнилось бы 80…

Мануэл (Манэ) Франсиско дос Сантос (ГАРРИНЧА)

Рост – 169 см, вес – 72 кг. Правый крайний нападающий.

Клубная карьера: «Пау-Гранде» (1947–1952), «Ботафого» (1953–1965), «Коринтианс» (1966), «Португеза» (1967), «Хуниор Барранкилья», Колумбия (1968), «Фламенго» (1968–1969), «Олария» (1971–1972).

За клубную карьеру провел 275 матчей, забил 85 мячей. За сборную Бразилии (1955–1966) – 60 матчей (17 голов).

Достижения: чемпион мира (1958, 1962), лучший игрок ЧМ‑1962, чемпион штата Рио-де-Жанейро (1957, 1961, 1962).

По опросу Международной федерации футбольной истории и статистики Гарринча занимает 8‑е место среди лучших футболистов мира. Считается лучшим правым крайним нападающим в истории футбола.

ЯВЛЕНИЕ МИРУ

Владимир КЕСАРЕВ, защитник сборной СССР, играл против сборной Бразилии на ЧМ-1958:

– Московское «Динамо» в 1957 году ездило в турне по Южной Америке, и Якушин повел нас на матч «Ботафого» – «Фламенго» на «Маракану». Стадион был полный – 220 тысяч! Сидим. Последним за «Ботафого» выходит Гарринча. Ковыляет – прихрамывает на правую ногу. Наш защитник Боря Кузнецов удивился: «Что ж они хромого-то выпустили? Куда ему играть!». Но начался матч, и – мама! – как он побежал! Со своим опекуном делал что хотел. То в середину уйдет, то покажет – в середину, а уходит в край. То удар, то прострел. «Ботафого» сразу повел – 2:0.

А через год мы с ним встретились на чемпионате мира в Швеции. Кузнецову очень не хотелось играть против Гарринчи. Но пришлось. Качалин попросил Толю Ильина отойти назад, чтобы Гарринча не получал мяч в недодачу, и Игоря Нетто попросил сместиться поближе к Боре. Но Гарринча без проблем расправлялся со всеми! У него было такое превосходство в скорости, финтах, что бороться с ним – пустое дело. Отличный старт – срывался и сразу убегал на два-три метра. Удар с обеих ног.

На первой же минуте показал, что идет в центр, но рванул вправо и где-то с угла штрафной как засадил в ближнюю стойку – мяч отлетел за центр поля!

Когда шел на защитника, мяч держал в ногах, не отпускал далеко и смотрел на соперника – складывалось впечатление, что ведет мяч вслепую.

В той игре Гарринча смотрелся на две головы выше Пеле, да и остальных бразильцев. Настоящий лидер. Но Кузнецов во втором тайме все-таки к нему приспособился – пятился, не давал так уж легко себя обводить, как поначалу. После матча Боря сказал дословно: «Ну как играть против таких пиратов!».

ВОГНУТАЯ НОГА

Никита СИМОНЯН, нападающий сборной СССР, играл против Бразилии на ЧМ-1958:

– Левая нога у Гарринчи была короче на 6 см и чуть вогнута – причем не наружу, как обычно у футболистов, а вовнутрь. Может быть, такая аномалия помогала ему делать знаменитый финт.

Почувствовав, что Гарринча рвет левый фланг нашей обороны, бразильцы все мячи начали передавать ему. А Боря Кузнецов, желая взять паузу, когда мяч оказывался у него, посылал его куда подальше – метров на 60–80 вперед. В нападении играли я и Валентин Иванов. Но мяч пролетал над нами и доставался защитникам. Те сразу посылали его Гарринче. Мы подбегали к Боре: «Куда ты бьешь?! Мы же под тебя открываемся!» – «А вы не видите, что творится? Дайте передохнуть!». В перерыве тренер Качалин говорил дежурные фразы: «Боря, нужно взять поплотнее…». Мы проиграли – 0:2.

А в следующий раз я увидел Гарринчу, когда мы были в турне по Южной Америке, в матче за «Ботафого». И он опять творил чудеса. В один из моментов, обыграв игрока, выстрелил, как из пушки, – мяч попал в грудь защитнику, и тот потерял сознание.

ПРОЩАЛЬНЫЙ МАТЧ

Евгений ЛОВЧЕВ, защитник сборной СССР, участник прощального матча Гарринчи в 1973 году:

– Сборная СССР была в турне по Южной Америке. Восемь игр. Перед последней игрой в Рио-де-Жанейро представители бразильской конфедерации футбола попросили у нас троих игроков для участия в прощальном матче Гарринчи. Главный тренер Горянский подходит ко мне: «Ну у тебя-то травма, ты не сможешь» – «Какая травма?! Смогу!» Как я мог отказаться от такого матча! Я вообще считаю его самым значимым в карьере. Кроме меня выделили Володю Онищенко и Сережу Ольшанского.

Матч был – бенефис, тот есть весь сбор отдавался Гарринче. Потом в газетах писали, что он получил 60 000 долларов. Немало по тем временам.

Приехали на стадион. «Маракана» – битком! Когда шли в раздевалку под трибунами, увидели Пеле и Гарринчу – они позировали фотокорреспондентам, обнявшись, о чем-то говорили.

Я левый защитник, но против Гарринчи мне сыграть не довелось – вышел во втором тайме, когда его уже заменили.

Гарринче было почти сорок лет, но он держал себя в форме. Конечно, былой резкости уже не было, но финты получались – стадион орал. Хотя мне показалось, что левый защитник сборной мира, какой-то южно-
американец, немножко поддавался. Короля играет свита…

Где-то на 15‑й минуте игра остановилась. Приглушили свет, в центральный круг направили прожектор. В луче появился Гарринча и его восемь детей – в белых футболочках, на каждой по одной букве его имени: ГАРРИНЧА. Он произнес речь: «Я всегда играл для вас, любил вас» и так далее.

Потом круг почета. На одну из трибун выбросил футболку – ее буквально разорвали в лоскуты. На другую кинул бутсы и гетры. Остался практически в плавках. К нему подошел Пеле, обнял и проводил до спуска в тоннель.

После матча, когда мы вышли со стадиона, болельщиков почти не было. Смотрим, на остановке такси – небольшая очередь, человек пять. И в этой очереди скромно стоит Гарринча с сумочкой. Только что был Король, поднимавший на ноги толпу, а теперь стоит один, и никому до него нет дела...

Для меня Гарринча – такой же великий, как Пеле, просто в жизни не столь расчетливый. Если гулял, то всех угощал. Все прожигал. В том числе и жизнь.

СЕКС И АЛКОГОЛЬ

Игорь ФЕСУНЕНКО, с 1966 по 1971 год работал в Рио-де-Жанейро как корреспондент Гостелерадио СССР, неоднократно встречался с Гарринчей:

– Я прекрасно его знал. Да, великий футболист, но человек с другой планеты – совсем не такой, как мы. Дело в том, что он чистокровный индеец, а это люди другой психологии, другой культуры. Не от мира сего, он совершенно не мог строить свою жизнь, планировать. Все, что получал, мгновенно спускал. В кабаке на углу, где жил, платил за всех, кто приходил. Удивительно добрый, отзывчивый и неприспособленный к жизни. Человек, над которым издевались «картолы» – футбольные чиновники. Они приходили, приносили букет и торт жене и детям, потом просили – он подписывал чистый бланк договора на очередной год, в результате его зарплата в «Ботафого» была ниже, чем у многих запасных игроков.

Он был удивительно несдержанным в сексуальном плане. Через его жизнь прошли, наверное, сотни подруг. Но ни одну он не любил, как певицу Элзу Суарес. Но даже когда жил с ней, гулял с кем-то еще, если была возможность. Был такой любопытный случай. На зарубежных сборах тренер бразильской сборной после очередной победы сказал: «Ребята, отдыхайте. Если хотите, можете в публичный дом сходить». Диди – великий полузащитник, но страшно трусливый в определенном смысле человек – отказался: «Нет, я не пойду! Рано или поздно супруга узнает и сожрет». Гарринча тут же вскочил: «А можно я выполню его норму?». То есть не к одной схожу, а к двум.

Популярнее ли он был Пеле? У Гарринчи была другая популярность. Пеле – Король, а Гарринча – Радость народа, так его прозвали. Великий дриблер, не похожий ни на кого.

Жоао САЛДАНЬЯ, главный тренер «Ботафого» в 1957–1959 гг. , обращаясь к команде:

– Вы видите, парни, эту правую полосу поля – от нашей штрафной площадки до ворот противника? Сюда, на правый фланг, никому из вас я не разрешаю совать нос. Это коридор Манэ Гарринчи. Все остальные должны играть в центре и слева. К Манэ и близко подходить не смейте. Пусть делает здесь что захочет, а ваше дело – ждать от него пас и бить по воротам.

На самом деле Мануэль родился 18 октября 1933 года. Но из-за того, что на регистрацию новорожденного принесли лишь 10 дней спустя, в свидетельстве о рождении у него стояло 28 октября.

Хирургическое вмешательство, проведенное, чтобы исправить болезни Манэ, не помогло: врачи, делавшие операцию, заметили, что для ребенка будет счастьем просто ходить.

Прозвище Гарринча маленький Манэ получил за то, что любил ловить птиц семейства крапивниковых, называемых в Бразилии «гарринча» и живших в лесах близ Пау-Гранди. Сестра Манэ Тереза говорила: «Ты ловишь столько птиц, что и сам скоро станешь гарринчей».

В школе Гарринча отучился только 4 класса, часто пропуская занятия, из-за чего впоследствии плохо считал и писал.

В возрасте 14 лет Гарринча устроился работать на текстильную фабрику «Америка фабрил» в Пау-Гранди помощником прядильщика. С фабрики Манэ уволили
только в 1953 году, когда стал играть за «Ботафого».

«Васко да Гама» отказал Гарринче в просмотре, из-за того что футболист пришел на тренировку без бутс. А их у него просто не было.

За переход Гарринчи «Ботафого» заплатил «Пау-Гранди» всего 500 крузейро.

Сразу после возвращения на родину с победного чемпионата мира-1958 Гарринча поехал в Пау-Гранди, зашел в любимый бар и выкупил долги всех посетителей заведения.

На следующий день после победы Бразилии над Чили в полуфинале ЧМ-1962 (4:2) чилийская газета «Mercurio» вышла с заголовком: «С какой планеты Гарринча?».

13 апреля 1969 года Гарринча попал в автокатастрофу – его машина врезалась в грузовик, перевозящий мешки с картофелем. Автомобиль перевернулся три раза. В аварии погибла теща Манэ, Розалия Гомес, вылетевшая через лобовое стекло. Гарринча, отрицавший, что принимал алкоголь, прежде чем сесть за руль, был приговорен к двум годам тюрьмы условно и заплатил штраф. После аварии Гарринча впал в депрессию и пытался покончить жизнь самоубийством, вдыхая угарный газ.

В последние годы Гарринча остался практически без средств к существованию и жил в съемном доме в Рио-де-Жанейро. 18 января 1983 года «скорая помощь» доставила его в состоянии комы в госпиталь. 20 января в 6 часов утра он был обнаружен мертвым в своей палате. Причиной смерти назвали цирроз печени, развившийся от алкоголизма, отёк легких и расстройство нервной системы.

Прощание с Гарринчей проходило на «Маракане» при огромном стечении народа – за гробом, завернутым во флаги «Ботафого» и Бразилии, шли 300 тысяч человек. Похоронен Гарринча на небольшом кладбище в родном городе Пау-Гранди. Эпитафия на его могиле гласит: «Здесь покоится тот, кто был радостью для народа – Манэ Гарринча».